Elin Tash - Телепатический удар[СИ]

Мама подошла, подсела с другой стороны кровати, положила руку мне на лоб. Чуть улыбнулась… И тут домашний авто-пульт просигнализировал о приходе адмирала.

— Пусть войдёт, — кивнула я для присутствующих — а для охраны послала мысленное разрешение. Мама поднялась и вернулась в пинокресло. Энтони же поглядывал на меня, сверяясь с каким-то прибором, который держал в руке…

…Они зашли вместе с адмиралом. Тот взволнованно спросил:

— Ваше величество, они правду говорят? Наш визосканер действительно обнаружил в указанном квадрате леса множество трупов животных.

— Верьте им во всём, они говорят правду, — сказала я, встретившись глазами с Дмитрием, и к своей радости нашла там силу и жёсткость. Когда он поймал мой взгляд, жёсткость исчезла, и Дмитрий едва заметно улыбнулся. Я тоже тихонько улыбнулась, и этого вполне хватило для того, чтобы я почувствовала себя здоровой, и чтобы он ощутил успокоение…

Наверняка за прошедшее время им не особенно позволили отдохнуть, и скорее всего держали в напряжении по поводу моего состояния!

Барел отпустил меня, поднялся и развернулся к стражникам — брат мой не часто приходил в такой гнев, обычно он бывал весел и благодушен. Однако это оказалось одно из тех состояний, в каких он смотрелся не просто сказочным принцем, а самым настоящим королём, при котором великие державы снимают шляпы. Даже я не всегда могла повлиять на него в подобной ситуации.

Вероятно, он уже всё знал — и заявил тоном, от которого даже мне стало не по себе:

— Почему вы оставили леди Луэлин одну, с разряженными генераторами силового поля — я уже не говорю о просто гениальных потерях аптечек — в лесу, в пещере?

— Это было наше упущение, сэр, — ответил Дмитрий, глядя Барелу в глаза.

— Вы уволены, — отчеканил брат.

— Барел! — довольно холодно окликнула я. — Это не тебе решать.

— Ты не согласна? — обернулся он ко мне, всё так же горя.

— Нет, я не согласна! Почему ты не предложишь наградить их за сохранение моей жизни?

— Могу наградить их разве только за твои раны, но уж сполна.

— Почему ты не подумал о том, что когда наши катапульты не сработали, Дмитрий Осб с риском для собственной жизни эвакуировал меня при помощи своего силогенератора? Что Глен Ди покинул космолёт лишь после этого?

— На счёт твоего космолёта мы ещё поговорим с пилотами. А тут речь идёт о полном пренебрежении всеми правилами телохранителей. Они оставили тебя, и… потом ещё потащили в горы!

— Это я им приказала. А в горах я планировала выйти к базе.

— Зачем ты выгораживаешь их?

— Никого я не выгораживаю. Неужели ты думаешь, что они ослушались бы меня? В пещере я не оставила их при себе, потому что хотела до темноты запастись дровами и едой, и была уверена в своих силах. Кстати, Глен Ди отдал мне свой силогенератор — я собираюсь приказать сменить крепления! А Дмитрий Осб проверил моё оружие, прежде чем исполнить приказ оставить меня одну. По первому же моему зову охранники бросились на помощь, и сумели отразить это неестественное нашествие. Поэтому я собираюсь повысить их в званиях, и если мне будет предстоять опасное предприятие, я бы хотела видеть их в своей команде. Они доказали на деле, что я могу полностью рассчитывать на них.

— Рассчитывать? Кто из твоих охранников бросил бы тебя в беде? Только остальные, вероятно, вели бы себя разумнее.

— Я этого не проверяла, — резко ответила я, обнаружив, что начинаю повышать голос, чего королева обычно себе не позволяет; а глаза мои цвета спокойного моря, по-видимому, стали цвета разбушевавшейся стихии.

Я тут же взяла себя в руки. Барел воскликнул, всё с тем же яростным огнём глядя на меня:

— Почему ты так защищаешь каких-то стражников, Луэлин?

— Я защищаю правду, — тихо откликнулась я. Сейчас я сидела на кровати, но смотрела на брата не снизу вверх, потому что ощущала своеобразную и не очень приятную мне борьбу наших взглядов. Потом добавила: — Если они не входят в ранг прэйнос, то от этого не перестают быть людьми. И галактоидами. А на счёт "простых охранников"… Вспомни Медлу.

Барел опустил глаза. Однажды, когда мы ещё только заканчивали Высшую Школу, Барел участвовал в боевом учении на Медлу. Там произошла авария, защитные скафандрины подверглись воздействию на атомы и стали очень горючи — огромный живой пожар из нескольких сотен галактоидов, который не сразу удалось затушить.

Барел находился далеко от эпицентра взрыва, и ему легко удалось скинуть одежду. Тогда он с разъединяющим скафандриновую ткань иглом в руках побежал по месту происшествия, пытаясь высвободить кого мог из горящих одежд. Совершенно не задумываясь, кто перед ним.

За несколько минут, в которые пожарная система справлялась с аварией, он получил сильнейшие ожоги, помню, Элиш долго тогда прорыдала, пока доктора занимались регенерацией его тканей…

— Ты всегда знаешь, что сказать, — ответил брат. — Ладно, тебе самой решать вопрос о своей охране, а моё мнение ты уже выслушала. Как ты поступишь с Кентилио?

— Никак.

Барел пристально посмотрел на меня, и я ответила:

— Это была случайная дорожная поломка, не достойная межгалактической войны.

— Ладно, — ответил Барел.

— Меня больше волнует, почему вы не вызвали телепатов.

— Ни один телепат не смог обнаружить вас, Луэлин, — произнёс брат. — Все они натыкались не какую-то непонятную стену… или туман… А также… базы засекли зонд с олореловым диссонатором… Увы, он самоликвидировался, когда его попытались опустить, так что выяснить, что это и откуда, нам не удалось.

— Значит, молчание олорелов — дело рук не Кентилио… — со смешанным чувством облегчения и в то же время тревоги произнесла я.

Барел многозначительно глянул мне в глаза, поцеловал меня и вышел.

Мама окинула меня задумчивым взглядом, покачав головой. Адмирал, всё же задав несколько уточняющих вопросов, увёл Глена и Дмитрия. Энтони сообщил, что завтра я буду практически в норме и тоже попросил разрешения удалиться.

— Не узнаю тебя, Луэлин, — сказала мама, снова присаживаясь на мою кровать, когда мы остались наедине.

— В чём же, мама? Неужели обычно я поступаю несправедливо? — осведомилась я. — Или вы о Кентилио? Вы передумали и предлагаете начать войну?

— Я не про сам поступок, ты сделала правильно. И не про войну — это ещё правильнее. Я про слова. Ты как будто испытываешь личные чувства к этим стражникам.

— Да, испытываю. И вы бы испытывали, попади в такую переделку. Вы хоть представляете, что я пережила?

— Ты, наверное, хочешь отдохнуть?